Палата № 10

Тихий звук вальса льется из-под длинных пальцев, фигуры в легких платьях мелькают, словно разноцветные бабочки. Красный, голубой, зеленый, бирюзовый, серебристый. Только одна девушка в черном стоит около лестницы, улыбаясь чуть насмешливо и смотрит на разошедшегося пианиста.
- Ну надо же...Я никогда бы не подумала, что в полицейской академии учат играть на пианино...
Пианист поднял голову и улыбнулся девушке в черном платье, слегка склонив голову на бок: Учат. Впрочем, это скорее полицейский сам играет в свободное от работы время. "Вы хочите песен, их есть у меня". Хотя, винюсь, исполнить "Битлов" на пианино - это мне слабо, я больше по классике.
-Эшли, забацай-ка что-нибудь с Бобом вместе,а? Нет,нет, Эш! У нас как никак помолвка, поэтому требуем зрелищ после хлеба! - Зак обнял за талию свою очаровательную невесту Селесту и она радостно поддержала жениха в этом "дохлом", как потом любил говорить про себя Нилсен начинании.
Боб был окинут взглядом, словно дамочка покупала зелень на рынке впрочем парень не уступил и окинул Эшли, которую прозвал про себя "черной вдовой" за наряд таким же наглым и оценивающим взглядом...

- Нет, я не думаю, что смогу пойти на вечер - совершенно спокойно заявила Эшли, расправляя складки на своей юбке.
- Да...но... Ты же сама говорила, что хочешь познакомиться с моей семьей.
- А ты ответил, что это лишнее. Ты прав... Боже, Боб! Нам еще даже 25 нет, а ты хочешь уже куда-то загнать наши отношения!
- Загнать? Прошу прощения? То есть это ты так называешь...
- Боб, мне всего 23! И тебе тоже! Я не хочу этих всяких сосок и пеленок! Извини...мне подумать надо...у меня голова кругом идет...
- Каких это еще...пеленок? Эш! Эш! Ты что имела ввиду?!

- Боб, я дура!
- Ничего похожего... Я понимаю...
- Я люблю тебя, Боб... В женах у тебя будет истеричка...
- Может быть, но самая красивая истеричка на этом свете...Я люблю тебя, Эш...

Резкий визг тормозов и удар, машину занесло на повороте и кинуло в фонарный столб, Боб повернул голову, с ужасом уставившись на истекающую кровью жену. ЭШ!!! ЭШЛИИИИИИИИИИИИ!!!
Кровь на лобовом стекле, везде стекло, предплечья Эшли иссечены порезами. Внезапно картина сменилась другой - ванная, струйка крови, стекающая по тонкому девичьему запястью и вместо жены дочь...его дочка...
Боб резко дернулся, впрочем он не осознавал где сейчас находится - резко вырвался из плена нескольких приборов.
- Еще три кубика внутривенно! И вставьте на место трубки, черт возьми?!
Нилсен сумел только удивиться тому, что он на работе, но почему-то ничего не чувствует, как мир снова погрузился во тьму.

Проводив Тейлор, и оставшись на едине со своими мыслями, стала медленно расхаживать по палате, обдуманное ныне назревшие идеи. Идея идти становилась все абсурднее, и медленно Келси понимала, что самый лучший выход, это остаться сейчас в палате, и дождаться прихода Райана. А потом уже, когда она поправиться, и наконец-то выйдет от сюда, то тока потом уже навестить отца. К этому времени он, возможно, придет уже в себя. Потом они вернутся домой, все будет по-старому. Тем временем, пока шла внутренняя борьба кто «за» а кто «против», Келси переоделась в юбку, футболку, и прокралась в коридор, якобы «прогуливаясь» мимо стола дежурной медсестры. Заглянув в журнал на её столе, быстро нашла фамилию Нилсен.
-Да!
Не ожидая, что это выйдет столь громко, она успела залезть под этот самый стол, вжимаясь в самый дальний угол, и провожая тень лечащего врача. Больно ударившись макушкой, и охнув, девушка потерло ушибленное место, выкарабкиваясь из-под стола. –Привет. Медленно подняв голову она наивно улыбнулась рядом стоящей незнакомой девочке. –Тебе плохо? Хочешь я позову врачей? –Нет, нет, нет, нет! Что ты. Со мной все хорошо, я просто….эм…сережку потеряла. –А давай я тебе помогу? На горизонте показалась медсестра. –Не стоит, спасибо. Я её уже нашла. И …мне уже пора Пока! Попрощавшись, Келси поднялась и побежала прямо по коридору, в не нужном направлении, чтобы поскорее скрыться с глаз. Спрятавшись в коморке для швабр, она подглядела в щелочку. Медсестра скрылась за поворотом. Тока тогда, удостоверившись, что ни кого нет, Келси наконец-то подошла к 10 палате,, и тихо отворив дверь, просочилась внутрь.
Палата оказалась в два раза меньше той, в которой сейчас находилась девушка, и темнее, или мрачнее. Ступая осторожно, словно боясь потревожить, Кел опустилась на колени рядом с кроватью.
-Пап, знаю… ты меня наверно не слышишь, но я хотела бы попросить прощение, что так получилось. Я все осознала, но как всегда, это оказалось поздно… прости меня, если сможешь.
Она сидела так, в тишине, около получаса, пока за спиной, за дверью, где-то на другом конце коридора,, не раздался стук каблуков, рикошетом отскакивая от стен. Оййй, пора уходить.

Кто-то довольно грубо ворвался в сон, где он летел по небу, ветер трепал его волосы и он чувствовал себя мальчишкой - в руку впилась игла, что- то рядом орал его ЗАМ... Правда сил открыть глаза и попросить заткнуться не было, также как и сознания того чего в его доме все забыли. Или не в его...
Боб попытался встать, тело отреагировало на это надсадным кашлем и болью во всем теле, ребра болели так, словно по ним прошелся гиппопотам.
Потом Нилсен отрубился еще, так и не поняв где же он все таки находится и почему так трудно дышать, хотя, кажется, по ощущениям, легких у него вообще не осталось. Впрочем, трубок во рту не было - сие означало, что дело не безнадежно.
В следующий приход сознания Роберт начал гадать где же он, черт дери, находится. Пальцы нащупали трубки, идущие прямо в вену - по всей видимости тыкали не глядя, потому что по руке разливался гигантский синяк. Впрочем, сие было же опять можно понять лишь благодаря осязанию - глаза упорно не желали открываться.
Плюнув на все, хотя тело выламывалось и требовало наркотиков для успокоения боли, Боб решил наконец поспать, так как выбор был все равно невелик - от мозгов остались ошметки, которые думать не желали ни в коей мере.
Закрыв глаза, он уже погрузился в дрему, когда вспомнил... Белая ванная, кровавый ручеек и лежащая на полу девушка... Резко дернувшись, он второй раз чуть не отправил к чертям все усилия медсестры, которая вставляла в вену трубку. Кел...Келси...Какого я черта здесь лежу?! Ей, может быть, плохо... Может она... Оборвав абсолютно дикие мысли, Нилсен закусил губу, который раз спрашивая себя что могло довести дочь о такого состояния. Ее, которая славилась своим спокойным нравом. Нилсен считал себя военным, хотя и был уже много лет врачом. В его понятии, лишить себя жизни - это было проявить трусость, недостойную человека. Он не мог предположить, что может служить самоубийству? Если только погибнет вся твоя семья.. И то, в этом случае судьба испытает тебя на прочность, она будет тебя испытывать, пока ты не поймешь кто ты - заяц или тигр. Вполне вероятно, что теория имела изъяны и не рассматривала разнообразие человеческих характеров...
Раздавшейся рядом голос ударил по, с трудом державшимся на грани "нормальный-псих", нервам. Еще бы несколько минут назад Нилсен сказал, что Келси была бы точно обеспечена хорошая взбучка за такую дурость, но пережив первые минуты кошмара, когда подумал, что ее нет в живых, не особо спешил "учить" дочь. Тем более, что читать в его положении нравоучения было бы смешно... Мысль созрела сразу, правду она вразрез с его убеждениями - всегда говорить только правду. Но он не мог поступить иначе - ругать Келси не было ни сил ни желания.
Вместо того, чтобы засыпать дочь вопросами о ее здоровье, пришлось сцепить зубы и сыграть этюд "амнезийный старый отец". Так было намного проще, если бы совесть не подавала знаки "Ну ты даешь"папаша!"...
Глаза удалось открыть, чтобы снова зажмуриться от яркого света и открыть опять. Взгляд хирурга критически цеплялся ко всему облику девушки, пытаясь не задерживаться на запястьях. Потом достану из под земли Джона и все у него выведаю... Актер..больших и малых...
- Кел... Это ты? - улыбочка вышла довольно жутковатая, больше похожая на оскал смерти, посему он поспешил согнать ее с лица.
- Каким я образом здесь оказался? - он наморщил лоб, что удалось без труда - сего он правда не помнил. Последнее, что сохранилось в памяти -что он сдал Келси на руки коллегам. - Неужели я дал тебе порулить и мы оказались здесь... Надеюсь, ты не по этому прощение просишь? Он вспомнил еще кое что и настроение стало совсем "суперским"
- Какой сегодня день и число? Кто я, где я? Какое тысячелетие на дворе? - ехидно прокомментировало сознание.

Блин! Надо было уходить раньше, и вообще, это была самая глупа идея прийти сюда! Уходи, уходи, уходи. Я сотню раз это говорила, и вот пришли. Всеее, это на час, на два. А может просто взять и по-тихому уйти? А? Еще не поздно? Неееет…вот так и поступим! Отлично. Я не эгоист, просто нет настроения, что-либо объяснять, и восстанавливать чужую память. И я на это не гожусь. Есть врач, вот это его дело. А не мое. Главное, он жив. Все остальное не в моей компинтентности. Так что все. Меня тут нееет, делаем вид что ему померещилось и уходим. Медленными движениями, не делая ни чего резко, продвигаемся к двеееерииии… Стоп. Надо хоть что-то сказать. Не буду же я притворяться глухой?
Лениво развернувшись к отцу лицом, Келси натянуто улыбнулась.
-Ммм…да я. Если верить синоптиком, то сегодня воскресенье, 21 июня… мой день рождения.
Взгляд зацепился за экранчик, на котором отображалось биение сердца, или ритм сердца…что-то из этой области вообщем. Так как в ближайшие пять минут отсюда было выбраться сложно, Келси села на стул, поближе к двери.
-Эм…нуу…все ..эм…было не очень хорошо вроде.
Обходя больную тему, девушка попыталась что-то придумать, но сегодня фантазия в этой области не работала совсем, объявив себе выходной, да еще и законный. Если бы она сама знала, как тут оказалась, было бы проще. Захотелось впервые про себя выругаться. Очевидно, влияние «диких котов» все же давало о себе иногда знать.
-Я не помню..я спала в это время. А мне потом уже, Райан передал, эм…тоесть не Райан, а …. районный врач, да, врач передал, что ты тут.
Выкрутившись с ответом, Келси взглянула на настенный часы.
-Нууу, прости, мне наверно уже пора. Не буду тебе мешать поправляться…
Уйти не получилось. В коридоре возле двери дежурила медсестра. Так как в той части отделения, где лежала Кел, сейчас был просмотр, по времени, к себе она тихо не пробраться. Поэтому 15 минут придется переждать тут так и так. Ой.
-Прощение? Я разве просила прощение? Эм…. Прости пап, но тебе наверно показалось. Так как прощение…я даже и не знаю. Вроде ни чего такого не натворила пока….

Мать твою!!! - весьма возмущенно прокомментировало сознание. Конечно, день рождения у Келси был чудесный - сама она только чудом избежала смерти, отец у нее похож на вялый салат, а мама отдыхает на юге. Кстати, если память не изменяет, скоро должна вернуться. Выписаться ему отсюда бы пораньше и замять это дело...
- Да уж все, я думаю, было отвратительно, если я тут валяюсь в таком виде распластанной медузы. Кел, ты извини... вот что не хотел, так это портить тебе день рождения, правда. Вообще не понимаю как меня угораздило... Нилсен поморщился, не сколько от боли, а сколько от осознания того, что не любил никогда врать. Если он был на пирушке с друзьями, к примеру, Эшли так это все и сообщалось. Этюд "Миля, я на работе" не разыгрывался, так как ложь сама по себе была противна Нилсену.
При имени Райана Эванса во взгляде загорелся нехороший огонек, посему Боб предпочел прикрыть глаза. Мммм... Райан? Тот... сопляк, козел и сволочь..доберусь еще до него тот парень, что лазил к тебе на балкон. Вы с ним..общаетесь? Мне он показался слегка... высокомерным... Нет, нет, нет, в твои сердечный дела я не лезу, просто рассказываю свое мнение... Хватит блеять, Бобби..у тебя даже голос дрожит от едва сдерживаемой ярости. конечно..ты не помнишь почему... Все ты помнишь, только понять не можешь как можно из-за какого-то полудурка...ТАК!СТОП!!! Поняв, что скоро такими темпами он будет поливать палату яростными взглядами, Боб боле менее успокоил сознание, а только потом снова посмотрел на дочь - лгать Келси не умела, не иначе сказывалось его воспитание "разбил чашку, скажи, буду ругать меньше, нежели не скажешь".
- Вполне вероятно, что показалось - тихо ответил Боб, которого разобрал кашель, посему голос получился хриплым. - Но ты ведь ничего не натворила, правда Келси? Ты бледная..я давно говорил, что не надо тебе работать в этом ресторане..Молодой Эванс ха тобой не смотрит. Несмотря на усилия последняя фраза была полна скрытого яда, впрочем, совсем чуть чуть.
- Небось ничего не ела... Не понимаю..Куда это ты убежала от отца, который чуть не отбросил коньки, судя по теперешнему состоянию крем-брюле. Ты разве не меня пришла навестить? Ну гад же ты, Боб ... Хватит издеваться уже над девочкой и в словесные ловушки загонять. Ей сейчас в постель нужно.
- Кел, ты выглядишь так, словно явилась с того света. Быстро в кровать. Если что, мой подарок в нашей с мамой в комнате, в шкафу. Впрочем, я надеюсь, что сам его тебе вручу. -проворчал Боб, натягивая на себя одеяло.

Ох как на душе было противно. Врать не краснея, это не получалось, поэтому на бледном лице Кел загорелся красный румянец. Она закрыла глаза, поджимая губы. Запястье ломило от боли, и хотелось приложить что холодное, поэтому девушка незаметно подвинулась к стулу, облокачиваясь на него, и кладя руку на металлическую спинку. Райан..Райан…он же ни чего не помнит? Это не ложь, это святая ложь, во благо. Попытавшись саму себя уверить, что все в полном порядке, Кел испуганно вздохнула.
-Нет, что ты. Все в порядке. Ни кто мне его не испортил, я … замечательно провожу время с друзьями. Тейлор, Чед… ну и все там друзья… Мм,…правда. Ты главное поправляйся. Просто до такого состояния тебя довели сигареты. Да. Ну, это все излечимо я думаю… наверно еще и на работе перенервничал.
Боже, что я говорю. А если он все вспомнит? Хотя, я же не обманываю? Почти. А Тейлор и Чед, правда, сегодня были. Не посидели, конечно, но приходили же!
-Высокомерным? Это просто так сначала кажется, но на самом деле он другой! Ты просто его плохо знаешь,… мы вроде и не прекращали свое общение… все хорошо.
Пора точно было собираться. Шишка, полученная при падении и потревоженная тока что, когда выползала из-под стола, напомнила о себе. Ну почему все сразу! Сговорились? Я не могу уйти, это будет по-свински! И там медсестра, еще одна причина! Девушка нервно переступила с ноги на ногу, обходя «в танце» стул, и прикладывая незаметно руку к другой стороне спинки.
-Конечно нет! Все в порядке…я просто за тебя переживала, вот и бледная. А Райан наоборот поддерживает меня в трудную минуту. Да и в ресторане…у нас отпуск. Да. Временный, в связи с праздником. Захотелось куснуть себя за губу, чтобы больше не обманывать. В таком ужасно-огромном количестве она еще ни когда не врала..Да и вообще она не обманывала! А сейчас ради сохранения здоровья и психи всех, приходилось выкручиваться. Вопрос поставил её в тупик. О чем она говорила в самом начале, Кел забыла. Главным было сохранить одну вереницу, и не проговориться, не запутаться.
-На самом деле я пришла уже давно, и мне просто пора на просмотр песен. Вчера в клубе нам сообщили о прослушивание. Ох..вчера была суббота! И у вас же отпуск? Запуталась! Так, спокойно.
-Нет. Я хотела сказать, что это во внерабочее время проводится мероприятие. И мы решили принять в нем участие. Возможно, дома меня сегодня не будет, и завтра. Мы собираемся у Тейлор, все. Чтобы прорепетировать. И меня наверно уже заждались.
Приходя в ужас от собственного сочинения, девушка криво улыбнулась.
-С того света? Хах, просто не загорела еще…

Ну конечно, никто ей его не портил... Радуясь, что рядом нет того, кого он "совсем не знает", Нилсен побарабанил пальцами по кровати, чувствуя, что снова начинает закипать.
- Маме не говори, ладно, когда позвонит... А то сорвется с места, придете, а ей и так осталось там несколько дней.У меня, боюсь, отпуск не задался- Нилсен насмешливо сверкнул глазами, впрочем, воспоминания были не из приятных, посему ему стало не особо весело.
- Помнишь я тебе рассказывал про мальчика - Тома Ренольдса, тот у которого был порок сердца, я еще ему Ричи у тебя брал, он с ним возился... Я чувствую, что иногда ненавижу свою работу. Наверное Бог просто смеется над тем, кто думает, что может подарить человеку жизнь, а потом еще и... Разные были проблемы..Денек легким не назовешь - резюмировал Нилсен, ехидно интересуясь у себя как ему обрубить свой длинный язык.
- От осинки не родятся апельсинки, Кел. Я ничего не говорю, но у тебя сейчас на глазах розовые очки. Я бы внимательно посмотрел что собой представляет парень... учитывая, что его отца я видел - тот сломал руки и орал, чтобы его пропустили вне очереди. Тип весьма неприятный, могу тебе сказать. Впрочем, я затыкаюсь, дабы окончательно тебе не портить настроение... Но опекаю тебя, даже когда меня может завалить червяк, что ж тут поделаешь.. Больше всего на свете я люблю тебя и твою маму, такой уж я...
- Прослушивание? У вас там конкурс летний, кажется, какой-то... - "утопив" дочь слегка в начале, он подумал, что надо помочь ей выплыть в этот раз.
- Только не ешь, пожалуйста, за день ложку сливок, я тебя очень прошу... Еще анорексии не хватало... Так..Можешь покинуть своего отца, пока он не завалил тебя медицинскими терминами. Теперь я выздоровею точно - надо же загладить мое свинство по отношению к твоему дню рождению. Семнадцать...Это же надо... Помню твою маму в этом возрасте.. весьма ехидная была на язык, надо сказать...меня отшивала несколько раз...
- Загорела? Было бы неплохо, кстати... Выкарабкаюсь и надо будет хоть куда-нибудь вырваться на выходные семьей... Последнее слово было не подчеркнуто, но явно добавлено неспроста.
- Удачи тебе, Келси... Только вы отметьте хоть как это дело. Кошелек у меня валяется в кабинете Эндрюса, который является твоим поклонником с рождения, так что можешь забрать его спокойно. Еще кредитка есть в ящике стола в тумбочке с моей стороны кровати. Еще с меня исполнение материального желания. Кел..не позволяй себе портить жизнь никому...Хорошо? - он прикрыл глаза, надеясь на то, что Келси решит принять это просто как совет от заботливого родителя.

Девушка опустилась на край стула, внимательно слушая пламенную речь отца, и иногда молча кивая головой в знак согласия. Разговор вновь зашел о Райане. Она уже хотела было возразить, что сама может решать уже, и что это тот человек, который сейчас её дороже всех друзей, но вовремя замолкла, так как еще одного «повествования» об Эвансах слышать не хотелось.
-Пап, я могу тебе сказать одно с полной уверенностью. Он меня любит, и я его люблю. Пока мы вместе, и я надеюсь, что ни чего больше не приключится. А если кто и помешает, то тока тот, кто хочет мне вновь причинить боль, а я это не позволю. И не думаю что мои друзья, если они и, правда, мне желают счастья, то не станут вновь вмешиваться в мою, мою именно жизнь. По крайне мере я на это очень надеюсь. И надеюсь, что и мои родители это поймут. Я вас люблю, но так же я люблю и Райана. Пойми меня.
Она поднялась со стула, и подошла к отцу, поцеловав его в щеку.
-Поправляйся пожалуйста поскорее. А мне пора.
Развернувшись и уже почти открыв дверь она внезапно остановилась.
-Прости? Всей семьей? Но, но, но… у меня, тоесть у нас были планы. Нет, не у нас, а у меня с друзьями. Мы хотели с другом, поехать за город, в гости. Нас пригласили. Пааап, пожааалуйста. Все будет хорошо. А потом можем и мы…всей семьей это с кем? Хотя ответ был, кажется ясен. Но хотелось услышать другое. Поспешив сменить тему, Кел переключилась на День Рождение.
-Поем, не беспокойся. Спасибо тебе большоле. Пока.
Прислушавшись к шагам в коридоре, девушка улыбнулась и выскочив за дверь, помчалась к себе в палату.

- Постараюсь, Кел... Навещай, не забывай. С другом в... в гости? За город?! Давай поговорим об этом чуть позже, ладно, дорогая? - Нилсен едва заметно улыбнулся, правда улыбка вышла уж совсем ненатуральной - впрочем не только из- за того, что она собиралась куда-то с этим гадом Эвансом, все тело ломило и горело, легкие вообще будто были накачаны камнями.
- Если мне память не изменяет уж совсем, то у нас в семье три человека...и одна собака... Или я не прав? Нет, Кел, я не против, только вот поездку с...эээ с "другом" ты сказала? Обсудим еще, ладно? Всего хорошего, Кел.... - из себя была выдавлена еще одна улыбка.
За Кел закрылась дверь, а потом щелкнула щеколда - дочь вернулась в палату. Посему она была лишена зрелища красного, как рак, от ярости отца, и всяческих комбинаций с весьма неприличными словами. Мрачно махнув рукой, потому что сил садануть кулаком по столу просто не было. Впрочем, разлеживаться Боб себе не позволял - сев на кровати, отчего хрустнули сломанные ребра и повязка впилась в мышцы, он еще раз помянул по матушке медсестру, которая отомстила ему, видно, за его с ней работу и, набрав побольше воздуха в легкие заорал так, что штукатурка со стен посыпалась: БАААААААААРЛИ!!!
Затем он откинулся на спину, полностью истощив лимит сил и закашлялся - легкие таких силовых упражнений не прощали. В палате сразу материализовался его ЗАМ с самым перепуганным видом.
- Что? Где? Кто? Чего ты так орешь, Боб?! У меня же чуть инфаркта не было. Мало тебе проблемсов с сердцем, захотел меня заикой сделать?!
- Никакого уважения к начальству болеющему, а - Нилсен усмехнулся, наконец откашлявшись. Впрочем, он теперь не говорил, а хрипел - орать так не следовало. Заикой от испуга не становятся... Тоже мне, врач фигов! Будто институты не кончал, а... Кстати, чего там с кардиограммой и вообще общим состоянием? Мне сколько тут валяться? И, разумеется, о Келси рассказывай? Психолог, психиатр кто у нас там уже был? Не могла она из-за какой-то...молчу... короче так просто сделать этого она не могла. Посему желаю знать...
Глубокомысленные мысли были прерваны засовыванием в рот градусника - ловко, комар носа не подточит. Поскольку поднять руку после голосовых упражнений было невмоготу, Нилсен мог только гневно сверкать глазами. Впрочем, отдавая отчет комичности ситуации, глубоко в душе он ржал, даже не очень глубоко, но показывал лишь крайнею степень своего возмущения.
- Ой...Вот молчал бы так всегда...Какая прелесть, Боб. Мне надо градусник с собой всегда носить. Я буду говорить, что забочусь о твоем здоровье. Слюной не захлебнись и плюй в меня - она ж небось ядовитая, судя по твоему взгляду... - Невозможный Джон уселся верхом на стул и хмыкнул. - Итак, по порядочку. Кардиограмма у тебя "мама мия", легкие с трудом остались в живых. Еще одна сигареты погребет тебя под грудой пепла. Нет, одна-то не погребет, но я тебя знаю - куришь одну, хочешь еще и так далее. Короче, у тебя в кабинете антитабачная компания уже проведена. За гавайские спасибо, очень хорошие. Впрочем, я редко курю, но под коньячок хорошо идет с коллегами... Но не о том сейчас. С Кел все о кей, если не будет бегать по больнице, только не советовал бы ей выписываться еще неделю точно - удар пришелся в область заднюю черепа ощутимый, может просто сознание пока терять, пока там гематомка, а так ничего страшного. Ты меня волнуешь больше. Между прочим, 3 дня в клинической смерти - это не шухры-мухры. Как там ноги и руки, шевелятся? Двигаются?
Бедный градусник был выплюнут на кровать - даже злясь растрачивать казенное оборудование Нилсен не любил: ЧТООО???? Мои гавайские сигары!!! Ты рылся у меня в ящиках стола??!! Нет, я встать не могу, ногами пошевелить, иначе бы пошевелил руками..на шее у тебя - мрачно огрызнулся Боб, пронзая Джона взглядом.
- Так валяться мне здесь сколько?! Ты так и не сказал - проворчал Боб, заворачиваясь в одеяло.
- Вот заботься после этого о начальстве, а..Сердце разбито на части... Ай яй яй... Меньше месяца даже не рыпайся. Ну, с подпиской о невыезде недели две, но если я тебе эту подписку дам, то мне самому под писку дадут... главный врач и иже с ним, ты понимаешь и тебя тоже уроют, поэтому побегов из больниц никаких. Так..это я зря сказал...Кажется, у кого-то глаз заблестел. Боб, уже стареть надо, а не взрослеть, я тебя умоляю! Были все у Келси, нервы расшатаны у девочки, а так все в порядке. Впрочем, парень к ней это приходит вроде все стало поспокойнее... Так..Боб..не понял... Теб плохо?! То ты красный, то ты белый! Нельзя так, сердце ж точно кирдыкнется! Меньше эмоций! Что на сей раз?!
- Парень значит?... - в голосе явно слышались отголоски будущей грозы.
- Парень - испугано согласился Джон, который знал, что бывает, когда его босс начинает еле слышно разговаривать. - Этот... Эванс... Райан кажется...
- Джон?...
- Аюшеньки, Боб...
- Ты вроде сейчас мой ЗАМ? А значит человек не последний...
- Ну...в некотором роде...Я и так твой ЗАМ вроде не последний человек...
- А у нас там как с карантином? Заразы-то много разгуливает по Альбукерку...
- Боб, а ты, когда в приемной грохнулся, головой не ударился?
- Это ты грохнулся...При рождении! Короче, введи карантин, отмени любые посещение и Кел заклепай балкон под любым видом - парень тот Тарзан прямо!
- Слушай, Боб..Чего он тебе такого сделал..милый па... Молчу, молчу... Будет сделано, только не психуй...
- Я не собираюсь терпеть ухаживания того, из-за кого моя дочь резала себе вены. Хватит ржать! Чтобы он за ней ухаживал я имею виду!!! И еще..я сказал, что не помню, как оказался тут, а про попытки суицида тем паче. Не выдавай. Остальным тоже скажи, чтоб мне не "напомнили"... Я спать хочу..Можешь быть свободен... - Нилсен с видом паши откинулся на подушку.
- Ну и хам Вы сэээээээээээээээээээр... А я, между прочим, этими ручками прямой массаж сердца делал...
- Так вот чего у меня ребра сломаны..Спасибо тебе Джон...
- Если нужно сломать еще чего, обращайся - ехидная морда Барли скрылась за дверью.
- Всенепременно - сонно пробормотал Нилсен, проваливаясь в сон.

Солнечный луч, скользнувший по лицу, позволил понять, что наступило утро, а сонный взгляд на часы подсказал, что "утро" больше похоже на день - было полвторого. Хорошо, что часы валялись на тумбочке рядом с кроватью, правда пришлось повернуться на бок и скрипнуть то ли ребрами то ли зубами, чтобы взглянуть на циферблат. Требовалось срочно поднять свою ленивую пятую точку от кровати и попытаться хоть как попередвигаться по палате. Правда легко было сие задумать, а вот сделать было намного труднее. Начать с того, что когда он сел, закружилась голова и затошнило, словно он болтался на американских горках. Впрочем, на горках никогда проблем не было - крепости его вестибулярного аппарата мог позавидовать любой космонавт - еще в молодые годы он выигрывал всегда у друзей на спор кто больше промотается в аттракционах "вниз головой и крутиться". Разумеется, не на горках еще, но назвать "безобидным" перекручивание вниз головой на протяжении пяти минут было затруднительным, а сейчас стало плохо от придания телу сидячего положения.
Борясь с желанием облегчить желудок на пол, чему как никогда способствовала больничная пища, Боб закрыл глаза и нервно сглотнул, пытаясь справиться со слабостью. После того ранения, которое чуть не лишило его жизни и стоило этих чертовых проблем сердцем, он встал на ноги за две недели, хотя все считали его безнадежным, Эш сидела около его кровати, ревела и обнимала бедную годовалую Кел, которая видя такие дела, тоже начинала хныкать, а он только сжимал ее пальцы, потому что говорить не мог - был задет речевой нерв, посему он мог сжимать ее руки в своих и с любовью смотреть в глаза, полные слез. Впрочем, говорить он начинал вполне забавно, где-то через месяц. Сейчас говорить он мог, срываясь иногда на хрип и кашель, правда, а "походами" дела обстояли хуже. Весьма неприлично извратив про себя родной язык, Боб просто взял одну ногу и перебросил ее через край кровати, как пожарный вышвыривает из горящего дома раненого, затем также было поступлено с другой ногой. Теперь он сидел "на ложке, свесив ножки", "ложкой" в данном случае была кровать. Туго стянутые ребра тут же стало давить - наверняка им не терпелось сломаться еще местах в трех-четырех, для полного, так сказать, счастья.
Буркнув про себя "Так просто не сдаемся, в армии тушенку 20-летней армии переваривали...", Нилсен решительно заставил тело выпрямиться и сделал шаг вперед, вернее подвинул каменную ногу вперед. Тело, разумеется, поспешило отреагировать - рухнуло навзничь, сшибая по пути тумбочку скулой. Разумеется, на роже тут же образовался внушительный "поскреб", грозивший превратится со временем в фингал, ноги ржали и отказывались идти куда бы то ни было.
Пришлось собирать в кулак волю и подниматься на руках сперва, а потом медленно ползти на четвереньках. Впрочем, когда почти удалось заползти на кровать, все испортил приступ смеха, когда он представил на что похож со стороны и что бы мог сказать на сие его чудный ехидный заместитель. "Черепаха с перевешивающей голову задницей" или "дедулька, который ищет свою зубную челюсть под кроватью" были бы самыми милыми постулатами из всех идей, которыми бы фонтанировал Джон. Разумеется, руки, на которых опиралось все тело, подогнулось и Боб повторно полетел на пол, на сей раз шибанувшись локтем о кровать. Поржав на полу - сперва над первым своим видом, а потом над собственным идиотством, Боб заполз с грехом пополам на кровать и уставился в окно.
Потом появилось гадское желание покурить, на котором словно свет клином сошелся. Сознание рисовало жуткие картины, что с ним будет без сигареты. Впрочем, часть его, та, что была врачебной, рисовала еще более ужасные, если он покурит. Впрочем, мирная довольно картина - гробик, черный костюмчик и руки на груди крестом... Также перед очами стояло анатомическое пособие " легкие курильщика"... Впрочем, курить от этого меньше не хотелось. "Соберись, тряпка", как ни странно, тоже не помогало. Сигарета вертелась перед мысленным взором, сияя светом, отражающимся от ее боков, словно какой-нибудь "Лексус" . Впрочем, Джон не охамел же лазить по его карманам... в одежде, в которой он приехала, должна остаться пачка... там выкуренных только 2 штуки... Сознание ласково шептало, что никто об этой маленькой слабости не узнает - выползай на балкон и там себе кури... Другая часть, по всей видимости, была под действием затуманенного мозга - тело также требовало наркоты, никотин мог чуть снять напряжение. Вот только сие будет значит, что его победила какая-то паршивая сигарета!!! Его, человека, победила сигарета!!!
Впрочем, никто же об этом точно не узнает... На сей раз встать удалось только с третьей попытки, зато он смог медленно подползти к куртке и вытащить из кармана, о радость, почти целую пачку сигарет. Побыв некоторое время Голумом с "прелестью" в руке, Боб воровато оглянулся и вытащил из другого кармана зажигалку, засим сел спиной к двери, ругаясь про себя, что он не закрывается, около балкона на небольшое кресло, с трудом развернув его спинкой к выходу. Никотин живительным бальзамом упал на легкие... если от них, конечно, что-то еще осталось.

Келси зажмурилась от лучей заходящего солнца. Кажется, она проспала обед, и скоро уже ужин. Тока для неё тут нет ни чего интересного, разве тока ночью… после полуночи. Улыбнувшись и взглянув на телефон, девушка обрадовалась, что рядом нет мамы, которая бы обязательно бы налетела на неё с криками «время уже ближе к вечеру а ты всё еще не поднималась с кровати». Хотя это было не точное утверждение. Она как раз и поднималась сегодня часа в два ночи, три… Ландо, речь не об этом. Потянувшись, Келси потискала так же заспавшегося щенка, и спрыгнув на пол, подошла к зеркалу. Вид был ужасно заспанный, но чувствовала она себя уже лучше. Бледность потихоньку стала спадать. На щеках появлялся румянец.
-Дело идёт на поправку.
Переодевшись в верхнюю одежду, она подобрала что-то на подобие ленточки и переплела её с волосами, делая что-то типа «хвостика». Голова в первые за ближайшие дни не болела. За окном вновь по подоконнику забарабанил дождь. Пора было бы уже, и заглянуть к отцу. Собрав все свои вещи, убрав тетрадку, и телефон с плеером в тумбочку, Кел тихо выглянула в коридор. На горизонте ни кого не было. Путь был свободен. Отлично. Придав себе вид словно она тока из дома, девушка поднялась по лестнице на этаж выше и осмотревшись, проскользнула к десятой палате. Постучавшись, тихо приоткрыла дверь и замерла.
-Что? ПАПА! ТЕБЕ НЕЛЬЗЯ!
Преодолев комнату в два шага, она аккуратно забрала у него сигарету и открыв окно, отправила её «погулять» В след отправилась и замеченная вовремя пачка, которую старательно пытались спрятать.
-Ну и как это понимать?
Келси скрестила руки на груди и возмущено посмотрела на отца, придавая себе самый грозный вид, на который была способна только.
-Тебе же надо раз и навсегда забыть об этом! Одна сигарета сведет тебя в могилу!
Заботливо закрыв окно и отряхнув руки, девушка улыбнулась
-Как ты себя чувствуешь? Насколько мне известно, еще месяц в больнице быть?
Помогая ему подняться, Келси отвела отца к кровати, опускаясь на рядом стоящий стул и закутываясь в «одолженный» халат врача. Девушка незаметно бросила взгляд на тумбочку, столик и еще один стул, на подоконник, в поисках «заначек» в виде сигаретной пачки.

Разумеется, кайф не мог продолжаться вечно - его обломали самым жестоким образом. Правда, что греха таить - сигарета успела догореть почти до половины, но ядовитого никотина было мало - кашель мешал получить кайф. Мудрые легкие орали, что не надо им этой гадости, хотя мозги усилено требовали наркоты, называемой "никотин".
Чуть не навернувшись третий раз за день на пол, от "приветствия" дочери и едва не проглотив сигарету целиком, Боб молча наблюдал за полетом сигарет из окна, чувствуя себя также, когда в 17 лет его застал за этим занятием отец - довольно глупо.
- Одна не сведет - закашлявшись, он долгое время переводил дыхание. Легкие ответили желудку немедленным подташниванием и полной дискредитацией в пространстве.
- СКОЛЬКО???!!! - каркнула ворона, имя которой было Роберт Нилсен. - Я же тут с ума сойду. Надеюсь, ты шутишь?! Что я тут месяц буду делать? Барли озвереет от документации, выкинет ее в окошко, а пистолей от главного буду получать я, так как документы были оставлены мне на разбор...Ужас! Нет, я не могу тут месяц! Через месяц вернется Эшли, а я бы хотел скрыть от нее д... длительное пребывание в больнице. "Двойное пребывание"... Гений просто! Ты же ей не скажешь, а?.. Думаю, что тотальный контроль, компрессы по вечерам, таблетки в обед и "сидите, старейте и ничего не делайте" точно меня сведут в могилу. Я не могу ничего не делать, а моя пробежка утренняя.. Барли вообще приковал бы меня цепями к батарее и рядом положил список противопоказаний, который включал бы "дышать с предельной осторожностью"... Ну ничего, я встану когда-нибудь и мне надо будет распределять дежурства... чтобы я еще заботился о личной жизни некоторых...
Приземлившись на кровать, Нилсен укутался в одеяло, вздохнув: Кайфоломы..Собственная дочь и собственный зам, а... Ну что со мной сделается, собираю себя потихоньку. Правда в ужасе от собственного голоса Дарт Вейдера.

-За одной последует вторая, за второй третья, а там четвертая, пятая и вся пачка. Пап. Ну, ты же действительно взрослый человек, еще и врач, а ведешь себя как ребёнок.
Келси усмехнулась.
–Шучу? Не думаю, что я так жестока, чтобы над тобой еще и шутить в таком состоянии. Ну,… месяц отдохнешь от дел, перейдешь на здоровую пищу, прочтешь книгу о том, как бросить курить. Могу принести в следующий раз. Времени будет очень много, так что, могу пожелать только удачи.
Вот сейчас Келси подняла себе настроение на весь день, кажется. Теперь будет страдать не только она, но и отцу попадет. А то выходило как-то нечестно. А то что завтра она уже будет гулять по Альбукерка, встречаться с друзьями и просто будет находиться рядом с Райаном. Поднимало настроение еще больше. В настоящее время медсестра занималась её документами, а девушке оставалось только собрать вещи и утром она выйдет из «тюрьмы» называющий себя больницей.
-Мама вернётся не через месяц, а через полтора Ты забыл? Ой, малость не угадала с вопросом.
-Тоесть я хотела сказать. Что у неё же отпуск на полмесяца дольше, и она в начале лета говорила, что потом уезжает к подруги в гости в Августе. Вот.
Улыбнувшись, Келси зажмурилась от вечернего солнышка и сладко зевнула.
-Но ведь Джон Барли о тебе заботиться, и после больницы его сменю я. Буду следить пристально, очень пристально за тем, чтобы у тебя в руках не было ни одной сигареты. Ведь мы же желаем только лучшего. О личной жизни некоторых? Папа, ты сейчас о чем?
Недоверчиво смерив его взглядом, Келси поёжилась от холода. Под одеялом в палате естественно было теплее, а вот в легкой футболке не очень. Она уже пожалела, что не живет где-нибудь в Фениксе, где каждый день температура за окном достигает не меньше, чем плюс 25.

- Прочитать книжечку про то, как бросить курить? Пожалуйста, гроб мне из кедра, на ясень у меня аллергия... Я не про то, что мне делать, валяясь на кровати. Я ненавижу бездействовать! Ты же сама знаешь, что меня на отдых это мама сковыривала полгода! У нас же все встанет! Барли со своими амурными похождениями выведет больницу на новый уровень - уровень закрытия! - Нилсен недовольно пронзил Келси серыми глазами.
- Если ты называешь ту пищу, которую тут подают "здоровой", то ты глубоко ошибаешься - после нее у тебя пропадет вообще желание что-либо есть. И бывают же в больницах вкусные вещи! Был же я на стажировке в Германии.. Почему у нас надо делать это все со вкусом размазанной травы?! Первым делом уволю шеф-повара и созвонюсь с немецкими партнерами! Это ужас какой-то! - Боб попытался возмущенно вскочить с кровати, но рухнул обратно на подушку, до боли сжав губы в белую полоску.
- Ты дай Барли шанс, он вообще меня отсюда не выпустит! Ни через месяц, ни через два! О личной жизни это я о том, что как только мистеру ловеласу приходило в голову завести очередной роман, мне говорилось "ой, такого-то я не могу". Теперь "не могу" не будет...Все..я мстю и мстя моя страшна! - Нилсен кровожадно улыбнулся.
- В конце концов это всего лишь сигарета.. Они меня травят обеболивающим намного хуже, я тебя уверяю..Травили вернее - проворчал он, поплотнее закутываясь в одеяло.
- Ты мой подарок нашла или я был до того "мудр", что забыл тебе сказать где он лежит?

Келси возвела глаза, к потолку, кивая в знак согласия на всю пламенную речь отца, скрестив руки и сев на стул.
-Ну, кроме Кедра есть еще дуб, сосна, осина, орешник к примеру. Она опустила голову.
–Да ладно тебе пап, пойми, всё стараются не ради забавы, а ради твоего здоровья! Вот случись с тобой что, как же быть дальше? Джон Барли наоборот делает всё, для того чтобы тебе помочь. Он мне очень помог, тебе помогает. Неужели он не может в какой-то день уйти по своим обстоятельствам? Личная жизнь человека тоже важна.
Сейчас девушка понимала Джона как ни кого другого. Интересно, а её отец может портить личную жизнь каждого?
-Ни чего он не выводит! На этот уровень её могут только вывести ваши абсолютно бессмысленные закрытия посещения близких и друзей из0за какой-то комиссии, под прикрытием карантина! Мне просто интересно, какой такой умный человек запретил все эти посещений. Ты сейчас тут как обычный человек, не врач, а пациент. И ты сейчас не можешь заняться самолечением, приходится лежать тут и всё, вот это тебя и раздражает. Прости, возможно, сегодня я здесь у тебя последний раз кстати. Завтра, тоесть я хотела сказать, что с завтрашнего дня меня сюда не пустят даже на правах твоей дочери, так как «карантин» перекрыл доступ. Сегодня-то я еще благодаря Джону Барли пришла, а вот завтра его не будет, и поэтому извини заранее. При первой же возможности я приду.
А вот по поводу пищи девушка одобрительно закивала. Больничные «лакомства» не то что пахли «вкусно», они даже выглядели как что-то испорченное и перезамороженое.
-Ты мне скажи, что тебе принести в следующий раз, и я обязательно принесу, а то на такой пищи ты точно еще и с отравлением сляжешь. Усмехнувшись, девушка поближе подошла к кровати, наводя порядок на тумбочки и задвигая шторы на ночь.
-Нет пап, подарок я еще не видела. Давай ты сам мне его отдашь, как выйдешь из больницы?

Хотелось взвыть, вскочить на ноги и рвануть из этого гаденького местечка. Что Нилсен не любил, так это бездельничать - он просто медленно увядал. Боб был трудоголиком и гордился этим! В которой раз послав по матушке поочередно Эванса, Барли и себя, Боб крепко сцепил зубы и резко выбросил тело вперед. Как ни странно, оно послушно село, хотя болело все, что только можно, а от сидячего положения не стало лучше, только хуже. Некоторое время он яростно моргал, чтобы прогнать расплывающиеся пятна перед глазами.
- Еще чего! Я встану отсюда максимум через две недели! Месяц!!! Надо же такое выдумать. Я не собираюсь бездельничать, у меня операции написаны за год вперед!Случись со мной, значит, и как быть дальше? Странно, я вроде себе задавал тот же вопрос, правда не про себя... Я думаю, что жить дальше, как всегда, Кел, ты же меня не била головой о стену, так что ты абсолютно ни в чем не виновата! - гаркнул Нилсен, которому хотелось намылить шею дочери за идиотское желание и отшлепать, чтобы вообще не подходила к острому и выбросила из мозгов этого Эванса. Поскольку у него была "амнезия" высказать все свои "фи" у него не было возможности. Впрочем, оставалось лишь надеяться, что он перекипит, пока тут немного полежит - иначе будет весьма странным, что он свернет одну молодую нахальную шею, как только выйдет отсюда.
Накусь выкуси! Мудрая китайская поговорка!!! - Нилсен показал шиш про себя собственному самочувствию и, встав на ноги прошагал к окну, зацепившись за подоконник. - Кел в "какой-то день" продолжалось каждый день, пока была комиссия. Я выкручивался как угорь на сковородке на вопросы "А где Ваш ЗАМ?".. Это просто ужас! Мозг подавал сигналы грохнуться в обморок, часть сознания бывшего ФБРшника гаркала на него и заставляла стоять прямо с прямой спиной, с гордой военной выправкой.
- Что значит "Ваши".. Я между прочим тут лежу, посему что там "Ваши" решили, я не знаю. Еще какая-то комиссия? Чудесно... Барли завалит все... Завещание в тумбочке в моей спальне. - Нилсен криво усмехнулся.
- КО МНЕ не пустят? Нет..вот это подождите ка... Чувство юмора ржало, сгибаясь пополам и тыкало пальцем в Нилсена. - Как ты не при..а в смысле тебя .. то есть ты.. тебя не пустят... Как это? Я тут пока и о главврача или кто?! Ты хочешь сказать, что я буду общаться с одним Барли?! В следующий раз в передачке кинь веревку с мылом, а... - Нилсен очумело покачал головой. Часть сознания загибалась на полу в беззвучной истерике - поговорка про яму оправдалась в полной мере.
- Что хочешь, только чтобы это было возможно съесть, я тебя умоляю! На такой диете я превращусь в дистрофика. А я тебе подарок не отдам.. При всем том, что ты меня порадовала, я как в анекдоте, как только ты уйдешь, повешусь - пробурчал Нилсен, с трудом сохраняя военную выправку, так как пол менялся местами с потолком.

Келси оставалось только сочувственно смотреть на отца так как помочь, увы, ни чем не могла. В то что её пустят к нему как-то не верилось. Ведь доступ перекрывали всем, или не всем? Что вообще происходило с этой комиссией, она не понимала совсем, запутавшись в конец и сидя с растерянным выражением лица. Теперь он больше походил на неё саму, когда услышала что в этом месте быть еще неделю. Но неделя проходит быстро, особенно когда ты не одна, а вот на его месте совсем быть не хотелось.
-А про кого тогда? В нашей семье вроде больше ни чего, ни с кем не случалось, волноваться не о ком было. Всё слава Богу пока обходилось, и надеюсь, обойдемся дальше без этого. А вот ты, папа, всерьез задумайся о сигаретах. Никотиновая смерть в двадцать первом веке стоит на первых местах после наркотиков, алкоголя и дорог. Если тебя не станет, мы с мамой не переживем этого. Просто подумай об этом как следует. Может сам и считаешь, что от одной ни чего не будет, но ведь это уже зависимость. Время есть.
Вскочив со стула, она хотела подойти и помочь но не решилась, и поэтому осталась стоять на месте, готовая подбежать в любую минуту и помочь, если вдруг понадобиться. Не виновата. Ну да, почти не виновата…
-Но пап! Поставь себя на его место! Не то что я прикрываю твоего ЗАМа, но просто у него еще вся жизнь впереди. Он и так трудится на благо общества, но нужно и уделять время собственной жизни! Я тоже всегда старалась для всех. Всегда думала только о друзьях, позабыв о собственном здоровье, о собственной личной жизни, пока один очень хороший человек не раскрыл мне глаза, не посоветовал уже подумать и о себе, и уделить какое0то время собственному здоровью, отдохнуть. Джон Барли отличный работник, и я думаю ,что ты к нему не справедлив!
Недовольно буркнув, девушка отвернулась от него, поправляя подушку на кровати.
-Обойдешься без мыла и верёвки. В конце, концов ни чего страшного я тут не вижу.

Выражение "мозги кипят" раньше было довольно сложным для восприятия - только один раз башню снесло намертво, когда Райан лапал Келси, а так Нилсен гордился своим хладнокровием, но выражение " в нашей семье не о ком больше беспокоиться" просто заставило сплющиться и перекосоебиться мозг, мосты были снесены дополнением "мы с мамой этого не переживем", легкие который раз выругались матом и покорно вздохнули, признавая, что хозяин идиот - так судорожно вдыхать в себя воздух было противопоказано, также, как и на столько беситься - сердце тоже сказало свое "спасибо"...
- Нет, значит, никого, с кем бы что-то случалось, да? в нашей семьей?... Нет никого, да Келси?! Значит я эгоист, когда говорю о собственной смерти! Обходилось! Все до этого "обходилось"... - пока это было сказано спокойным тоном, Боб поморщился и прижал руку к груди, осознавая, что бесится он так сейчас, конечно, зря.
Как уже говорилось, когда Боб был в бешенстве, он разговаривал тихим голосом, но каждое слово было отчетливо слышно: Если я умру, то вы с мамой не переживете. А ты о чем думала, когда резала вены?! Что миролюбиво посмотрю на твое тело в ванной, скажу "Ну надо же...бывает", спокойно пожму плечами и выйду из ванной, бросив на тебя равнодушный взгляд?! или ты рассчитывала мне таким способом что-то доказать? Ты думала о том, как я себя чувствую, увидев твое тело в луже крови...вряд ли Келси... и о маме ты подумала, наверное, когда брала в руку бритву... Подумала обо всех, ничего не скажешь! Что я могу просто физически умереть от одного твоего вида тебе просто в голову не приходило! Боже, ты мой единственный ребенок, Кел! Зачем мне вообще пытаться что либо делать на этом белом свете, если не ты и мама?! Нет, ты думала только о своем Нарциссе, который был так горд, что не возжелал ничего выслушать! Семья, разумеется, это так...на втором плане...
Зло пнув ни в чем неповинное кресло, в которое просто стекло тело, Боб всматривался непонимающим и полным боли взглядом в лицо дочери: А я вижу, Келси. Я вижу все страшное! Ты чуть не умерла! Хрен со мной и с этими сигаретами, мне уже 40, я уже прожил большую часть жизни, но когда тебе 17 лет, это преступление! Это преступление против тебя и людей, которые любят! Ты представляешь, чтобы было, если ты умерла? Какого бы было маме? Уезжала - все веселы и здоровы, а приезжают - два трупа! Этот отпуск она бы точно никогда не забыла...
Горло сдавило и хотелось реветь, как в очень далеком детстве - по всей видимости, действие психотропных аппаратов. Обсуждать Джона Барли не хотелось, хотелось убить на месте сперва себя, а потом Келси, причем именно в такой последовательности. Вместо этого пришлось растечься по креслу и попытаться успокоиться и не обращать внимание на боль в груди и в ребрах.

Отступив на несколько шагов назад и споткнувшись о тумбочку, Келси испуганно посмотрела на отца. В голове возник один единственный вопрос, естественно из ряда «самых умных». А как же амнезия?
-Но… но…. Но… как? Я ни о чем не думала. Тебе не понять тогда мое состояние! Потому что ты ни когда не был на мое месте! А я совершила ошибку, и эта ошибка могла поставить крест на моей жизни, да я не думала о вас, ни о ком, но ведь все обошлось. Доказать я хотела не тебе, и ни кому. Просто это сложно объяснить, так же сложно, как то, что я устала быть тихой и милой. Я хочу жить, так же, как и все. Да! Я не думала ни о ком, кроме себя. Да я эгоист, что еще сказать? То что Райан виноват во всем, но я по прежнему продолжаю с ним общаться не смотря на то, что быть может мне вообще запрещат его видеть? Да, это так.
Келси поджала губы и сжала руки в кулак. Первое что ей не понравилось это то, что её обманывали, выдавай все за некую «амнезию»! Но зачем было это делать? Проверить в очередной раз?!
-Для меня семья всегда была на первом плане, пойми! Но в тот момент я не видела другого выхода, его просто не было. И чтобы всем облегчить свое существование на этой земле я просто решила вас избавить от одной большой проблемы по имени «Келси Нилсен». Я думала что так будет лучше. Да, первое время будет тяжело, но потом станет легче. Тебя не будут лишать твоей «прелести» сигарет, маме не нужно будет тратить своё время на меня, а Райан..ну это тебе не обязательно знать…. Вот про это я и думала!
Кажется, девушка была слишком эмоциональна и напугана. Её начинало трясти, толи от негодование, толи из-за страха, толи еще от чего-то. Захотелось взять, и, хлопнув дверью убежать подальше от взгляда отца, так как именно он и заставлял вдуматься во все, и осознать всё-то страшное, что могло бы, было быть.
-Папочка, прости, пожалуйста, меня. Вот видишь если бы не я, то и ты был бы здоров, не лежал бы здесь. Я виновата во всём, прости.
Съехав по стеночке на корточки, Келси опустила виновата глаза рассматривая плитку под ногами.

-Разумеется, мне не понять - холодно ответил ответил Боб, поморщившись - голос у него, если такой останется, будет похож на 90-летнего деда, лучше будет уйти и из этой профессии, дабы им народ не пугать. Такой голосок услышишь, вряд ли поверишь, что с твоим родственником все в порядке. - Ты, разумеется, не помнишь, но было время когда я просто медленно и верно спивался... Тебе тогда было только три года и Эш делала все возможное, чтобы ты не видела меня в пьяном состоянии... Это продолжалось неделю, не больше, а потом я просто посмотрел на лицо твоей мамы, когда она спит и на свой отряд, в живых из которого осталось-то несколько человек.. посмотрел и решил, что спиться будет самым свинским, что можно только поделать. А перед этим, когда меня "утешали", что я вообще вряд ли смогу перемещаться на своих двоих, ты думаешь мне не хотелось взять служебное оружие, которое тогда еще у меня не отобрали и покончить со всем разом? Чтобы не мучать никого, чтобы никому не привозилось со мной возиться. И сейчас у меня, черт дери, дрожат руки, как у алкоголика и единственное желание сигануть с небоскреба, потому что если я еще и тут работать не смогу, останется устраиваться водопроводчиком! Или читать лекции - чудесный закат карьеры...
Нилсен хмуро посмотрел на дочь, гадая откуда у нынешней молодежи это желание сразу как что никак - в вены бритву и все, и не боятся же боли, надо же. Когда у него появилась такая возможность, лица умерших ребят преследовали его, лицо Эш и Келси, голос отца-военного, который не прощал любые слабости. Впрочем, Кел девушка...может не стоит смотреть на нее так, словно она парень, ведь душа женщины - потемки. Ему было проще - он отомстил, правда чуть не сев за решетку, Келси пришлось хуже - ей было некому мстить, а собственный отец промахал ушами, вместо того, чтобы хоть что-то сделать!
- Нет...вина лежит на мне - тихо ответил он, отворачиваясь к окну. - Я просто очень хочу, чтобы ты совершала как можно меньше ошибок в жизни и как можно меньше испытывала боли. Наверное, я становлюсь старым занудой, Кел. Впрочем, это у родителей наследственное... вот будет у тебя ребенок посмотрим кто будет строгим родителем. От сигарет надо отвыкать, ты права. Черт! Твоего деда надо сюда, он бы точно с меня живым шкуру спустил... мои седые года и паршивое состояние не остановили бы его карающую длань родителя...
Отодравшись наконец от кресла, что удалось с трудом, Нилсен присел рядом с дочерью, обняв ее за плечи: Я тебя очень прошу, Кел...Давай только не будем проходить все ужасы с ранними абортами... Твоя жизнь это твоя жизнь, но подумай на счет этого парня, ладно? Я не могу сказать, что от него в восторге, но так уж и быть, убивать на месте не буду... - Хотя подгаживать временами это же не убивать... Нилсен,а как же благие намерения? - А благими намерениями выстлан путь в ад...

-Пап, я всё понимаю. Но ты сравнил себя, и меня. Я же прожила совсем другую жизнь. Ты способен выдержать многое, у тебя сильнее чем у меня развит характер, ты моральнее сильнее меня. Тогда я видела тоже только одно решение. Но сейчас всё поняла, и обещаю точно, что больше этого не повториться. Теперь первым делом буду думать головой, а потом уже что-то решать.
Келси оторвалась от изучения напольной плитки, и удивленно посмотрела на отца. Ей действительно ни кто не рассказывал что была такая сложная ситуация в семье, да и сама мало что помнила из этого. Вот то что услышанное было действительно маловероятным, девушка не сомневалась. Было странно воспринимать тот факт, что её отец, человек хорошей выдержки, мог когда-то спиться. Покачав головой, она немного отодвинулась в сторону, освобождая место рядом, почти вжимаясь в тумбочку. Поморщившись от накативший головной боли, Кел легла на отцовское плечо.
-Я уже подумала, и всё решила. Понимаю, звучит наверно глупо, после всей этой истории, но он любит меня, а я люблю его. И причем тут ранние аборты? Могу тебя заверить со сто процентной уверенностью, что о них речи ни зайдет, и так же, как и о детях, еще в ближайшие 5 лет. Пока не окончу школу и академию, о семье думать рано. Правда, правда.
Девушка убедительно кивнула и улыбнулась.
-Слушай. Значит, если у тебя не было амнезии, получается, ты знаешь, что я лежу тут? Эх, а я ведь пыталась так старательно это скрыть. Поднявшись на ноги, девушка налила из графина простой воды и отпила.
-Меня сегодня уже выписывают. Сказали, что здорова, вот только еще пока нежелательно…. Ну суть разговора не в этом. Всё уже хорошо, всё обошлось. Ты поправляйся скорее. Будет возможность, и я обязательно приеду тебя навестить. Мне пора. Через час уже отправлюсь домой. Не беспокойся. До приезда мамы дом приведу в порядок, и ни кто, ни чего не узнает, обещаю. Сейчас важно, чтобы ты скорее встал на ноги.
Поцеловав отца в щечку и помахав на прощание, Келси закрыла за собой дверь, направляясь в палату, собирать вещи .