Ванная комната

Проводив Габриэллу, Келси задумчиво обошла дом и так не найдя отца, ушла на верх. Закрывшись на все замки, какие тока возможно. Внутренний голос давил с необычайной силой, сердце протестовала, но руки сами требовали действия. Первым делом она решила написать смс, над которым думала довольно долго. Взяв со стола телефон и войдя во «входящие сообщения», Келси отыскала новый номер Эванса, и поразмышляв еще минут пятнадцать, дрожащими пальцами набрала все то, что не смогла сказать ему в глаза при последней встречи. За пощечину было все еще стыдно, но где-то в глубине себя она понимала, что поступила правильно. Потратив почти полчаса, она решилась нажать «отправить» и тут же выключив телефон, убрала его подальше с глаз. Хотелось кричать, плакать, просить о прощении, умолять, говорить что все это обман, не правда, что все это не так! Что она любит этого человека и не может без него! Все тело забила дрожь. Подушка отправилась в полет, разбив вазу на столе. Келси закусила нижнюю губу, почти до крови, и спрыгнув с дивана ногой пнула коробку с фотографиями. Потом задернув все шторы едва не закричав от безысходности, рванулась вниз на кухню. Перерыв почти все кухонные ящики, раскинув все по полу, по столу, по раковину, полкам, стульям, она отыскала маленькое лезвие. Схватив его, взмыла вверх, заперевшись в ванной и склонившись над раковиной. Разреветься не было сил. Включив воду в ванной, она расчесалась, приводя себя в порядок. Мокрые от слез глаза она умыла холодной, ледяной, водой, и, подняв тонкое лезвие, посмотрелась в зеркало.
-Нет, это не я! Я ни когда не была такой, и этого бы не сделала. Ты думаешь у тебя есть выход? –Я так не думаю, я в этом уверенна, сооовсе неуверенно произнесла Кел и опустила лезвие. – Нет! Ты не права! Все потерянно! Как ты можешь так говорить? –Надежда всегда умирает последней… В данной ситуации надежда, вера и любовь умерли уже давно. –Хорошо…ты права..да…. Рука дрогнула вновь занося острое лезвие. –А как же папа? Он поймет, давай же.
Выключив воду, и отперев дверь, Кел выглянула в коридор, чтобы окончательно убедиться в том, что её ни кто не побеспокоит.
-Папочка, я тебя очень люблю. Райан... я знаю, ты меня не слышишь, но я сожалею, что так получилось, и Чед..он мне просто друг.
Последний раз, посмотрев на себя в зеркала, она склонилась над раковиной и вспомнив Эванса, рука композитора дернулась и капля крови окрасила белоснежную раковину. Затем еще одна и еще. Ванная плавно стала расплываться, как в дымке. Ойкнув, девушка упала на пол, сильно ударившись головой о плитку. Сердце замедлило ход.
-Райан…прос..сти… Закрыв глаза, Нилсен разжала руку, выронив лезвие.

Когда Роберт продрал глаза, за окном бушевала самая настоящая стихия. Напялив халат, Нилсен высунул нос в коридор и удостоверился, что Кел дома - туфли и мокрая куртка были в прихожей.
Настроение плавало между "гаже быть не может", "тревожно" и "паршиво". Завывание ветра были похожи на рыдания маленького ребенка. Черт! Том, эти легкие чертовы, теперь еще и Келси! По всей вероятности, веселья, выпивки и девочек не ожидалось.
В ванной лилась вода. Этот звук почему-то бил по нервам, словно там раздавался дикий хохот Джека-потрошителя и визги жертв. Нервы, нервишки... Надо к Эндрю сходить, а то буду психом точно! Еще и руки дрожали, как у алкоголика, а на сердце лежала плита весом тонн в триста, таковыми были "наиприятнейшие" ощущения.
Келси! У тебя там жабры не выросли? Ты там уже полчаса в ванной. Кеееееел!!! - мертвое молчание было ему ответом и сердце послушно сделало крутой вираж, как на американских горках, сиганув с верхотуры вниз в грудной клетке.
Если я сейчас выломаю дверь и окажется, что ты сидишь там в наушниках, чтобы никого не слышать и не видеть, я посажу Вас под домашний арест, юная леди! - заорал Нилсен, пытаясь хоть как-то замаскировать тошнотворный страх, наполнивший душу.
Впрочем, отступать было некуда. Чертыхнувшись про себя на Эшли, которая поставила такие крепкие двери, Боб с разбегу приналег на дверь плечом. Плечо он отбил, дверь не поддавалась. Пришлось взять замок и просто напросто раскрошить замок на составные части, чтобы просунуть руку вовнутрь и открыть себе дверь в ванную.
Кел! - он шагнул в ванной и сперва не понял какой идиот поменял белоснежную плитку на красную, ядовито-красную, даже кровавую - вот уж "приятный" для ванной цвет, ничего не скажешь.
Затем взгляд зацепился за опасную бритву, которая хранилась на кухне, дабы маленькая Келси не могла добраться до нее и порезаться, да так и осталась в одной из верхних ящиков..осталась до сегодняшнего дня... порезаться...
Пока душа выла и прибывала в легком помешательстве и истерике, сознание закатило душе звонкую оплеуху и сие безобразие с воем продолжилось долю секунды. Бритва полетала куда-то в сторону, когда он рухнул на колени перед дочерью, хватая тонкое запястье, чтобы нащупать пульс. Есть...чуть слабое битье жизни под кожей... Вскочив на ноги, он попрыгал через несколько ступенек наверх - за аптечкой, затем он с такой же бешеной скоростью скатился вниз.
Кровь удалось остановить довольно быстро и он обмотал запястье дочери бинтом, сжав зубы - в ванной медленно разливался запах лекарств. Когда Нилсен вставал на ноги, его шатнуло, он с яростью топнул ногой и подхватил на руки дочь, быстро шагая из ванной. На кафельной плитке остался шприц, открытая аптечка и лезвие на кровавой плитке...